Майкл Стайнхард шесть лет подряд просыпался с одной и той же мыслью: «Сегодня мы снова не имеем права на слабый день». Это была не красивая фраза для интервью, а режим работы его фонда Steinhardt Partners. В индустрии его считали человеком, который буквально выжимает доходность из воздуха — и из людей.

В офисе Стайнхарда не было места расслабленному хедж-фондовскому шику. Аналитики знали: если ты приходишь с идеей, она должна выдержать допрос с пристрастием. Он перебивал на полуслове, требовал цифры, источники, сценарии. Мог задать один простой вопрос: «Где мы ошибаемся?» — и, если ответа не было, выбросить идею в корзину.

Шесть с лишним лет Steinhardt Partners почти не знал убыточных календарных периодов. Фонд зарабатывал на всём: облигации, акции, макро, арбитраж — все щели, где можно было добыть лишний процент. Стайнхард видел рынок как поле, где нельзя оставлять «несобранные деньги». Команда жила в режиме постоянного стресса: телефон, терминал, ещё один созвон, ещё одно «почему ты не учёл этот риск?».

( Читать дальше )